при необходимости в горизонтальное положение зубоврачебное кресло, в которое Мазин и усадил ошарашенного пациента.
— Сидите смирно и не вздумайте шевелиться, — грозно сказал он и скрылся за загадочным аппаратом. Там он пощёлкал какими-то рычажками, что-то покрутил, по экранам побежали цифры и графики, стрелки на приборах запрыгали, в глубине аппарата мягко заурчало, приглушённо взвыла сирена, и замигала красная лампа под потолком. В этот момент что-то ярко вспыхнуло, Макс непроизвольно прикрыл глаза, а когда открыл, всё закончилось. Приборы выключились, экраны погасли, а Мазин вышел из-за задней стены аппарата, держа в руках коробку с фотопластинкой.
— Это… это что? — задал наконец первый вопрос едва пришедший в себя от изумления Макс. — А где камера?
Довольный произведённым эффектом Мазин молча вставил коробку в щель сразу заурчавшей проявочной машины и только после этого повернулся к Максу.
— Это и есть моё изобретение — моя оздоровительная, не имеющая аналогов в мире камера, — гордо заявил самозванец и, конечно, не упустил случая, чтобы не подколоть простодушного пациента.
— А что, вы думаете, я просто так вам такой большой счёт выставлю за лечение? У меня очень серьёзные накладные расходы.
Макса передёрнуло, но на этот раз он сдержался и ответил с достоинством, удивившим развязного целителя:
— Михаил, если всё пойдёт по плану, я легко и с удовольствием оплачу ваши услуги.
— Ого! — воскликнул развеселившийся Мазин. — Ну, тогда, мой граф Монте-Кристо, мы сейчас пойдём и плотно пообедаем, а в процессе вы откроете мне тайну, желание выдать которую так и прёт из вас, покажете мне потёртую на сгибах карту острова, на котором вас дожидаются несметные сокровища. Может быть, и мне удастся примазаться и послужить юнгой Джимом на вашем корабле и даже поучаствовать в дележе добычи! А пока я угощаю.
Угощать гостя Мазин повёл недалеко — в ресторан, куда ежедневно ходил обедать сам, в десяти минутах пред- и послеобеденной прогулки от своего офиса на Гороховой. Там его знали, услужливо распахнули дверь, провели в отдельный, открытый только с одной стороны в общий зал кабинет (при желании можно было отгородиться шторой), не спрашивая выставили разминку из разнообразных солений и маринадов. Они сделали заказ, дождались быстро принесённой холодной водки в пузатеньком запотевшем графине, и лишь тогда, после первой рюмки, похрустывая красной квашеной капустой, Мазин вернулся к прерванному разговору.
— Ну, так что, граф, где ваш «Остров сокровищ»?
Макса можно было и не поить, он и так рвался поделиться, рассказать о своей находке, благо не видел опасности в том, что ещё кто-то об этом узнает.
— Так, Михаил, тут же всё элементарно. Вы, как, уж простите меня, отсталая страна, повторяете ну просто след в след все те шаги, которые уже были пройдены до вас, в том числе и в попытках быстрого обогащения, то есть в мошенничестве.
Мазин молча и выжидающе смотрел на первооткрывателя, одновременно пытаясь подцепить на вилку ускользающий склизкий маринованный грибок.
— У вас сейчас вовсю развернулась компания МММ. — Мазин поскучнел, но продолжал молча слушать. — Да, конечно, — продолжал вдохновившийся его немотой Макс. — Понятно, что это жулики. Зайцу в поле видно, что это афера. Она под названием «схема Понци» была известна в Америке ещё сто лет назад. Ну и что? Вы же прекрасно понимаете, что это всё так называемая «игра с нулевой суммой» — если у кого-то убыло, значит, у другого прибыло! Значит, надо только выбрать правильное время для входа и, главное, выхода! Я сейчас вложился всем, что у меня было и что я смог занять. За одну только эту неделю мои деньги утроились. Я постою месяц и вовремя выскочу! А дальше — да пусть они рушатся и грабят всех — мне уже не будет до этого дела. Я заработаю на этом столько, что мне хватит не на один десяток лет. Можно будет жить широко даже на одни проценты. Я вам всё это говорю по секрету, Михаил, присоединяйтесь — это отличный бизнес! — Глаза будущего рантье сверкали, руки дрожали, и из до краёв налитой рюмки проливалось на скатерть.
Михаил с изумлением смотрел на разгорячившегося простофилю.
— И как же вы, Макс, собираетесь оказаться на выигрышной стороне?
— Да тут, Михаил, нужна только логика, знание человеческой психологии (а вам ведь известно, что я по основной специальности психолог) и… немножко инсайдерской информации, — подмигнул ему довольный обладатель тайны трёх карт и с жадностью занялся принесённым шашлыком.
Какое-то время Мазин с интересом и удивлением наблюдал за изголодавшимся наследником славного имени Турн-унд-Таксисов, потом пожал с сожалением плечами и принялся за принесённую ему утиное конфи.
Насытившись, Макс удовлетворённо и не скрываясь рыгнул — Михаил глянул с отвращением и пробормотал что-то о глубоко въевшихся банных привычках графа. Тот лишь благодушно отмахнулся.
— Ах, бросьте, Михаил. Это всё такие условности.
Тот недовольно оторвался от десерта.
— Это баня так въелась в вас или вы у нашего бывшего компаньона набрались презрения к условностям? Вы изрядно изменились, Макс. Куда подевался ваш врождённый аристократизм? Или всё же правы классики марксизма и бытие определило ваше сознание?
Макс стыдливо захихикал.
— Всё вместе, Михаил, всё вместе взятое. Кстати, по поводу Еноха — я был изрядно удивлён, застав вас на той же квартире. Я бы на вашем месте немедленно её сменил, как только мы расстались. Вы не боялись его мести?
Мазин тщательно выскреб остатки десерта, отодвинул пустое блюдце и лишь тогда ответил:
— Вы, Макс, хоть и психолог по образованию, а совершенно не разбираетесь в людях. Отсюда и многие ваши беды.
Макс обиженно молчал, а Михаил, с видимым удовольствием закурив, откинулся на спинку стула и продолжил лекцию.
— Вы не понимаете, Макс, нашего бывшего компаньона. Он абсолютно рационален. Месть — это эмоция, притом присущая исключительно человеку, ну, ещё, возможно, и тем животным, которых он одомашнил, приблизил к себе, вот, к примеру, как домашний кот нассыт вам мстительно в тапки. Месть иррациональна, ведь исправить причинённого вреда уже нельзя. Так живо описанный Дюма сжигаемый бессмысленной страстью мести граф Монте-Кристо — прекрасное тому подтверждение. А в жизни Еноха эмоциям места нет. Ведь если уж и было кому мстить, то в первую очередь вам — это же вы сорвали все его планы, а он оставил вас в живых и даже помогал. Не из любви к вам, Макс, просто вы были ему ещё нужны, а убивать вас — лишние хлопоты, не приносящие ничего. Он не кровожаден — он исключительно рационален. А вот если потребуется для дела — для единственного дела, которым он занят, для выживания — то он не задумываясь спустит с вас живого вашу потрёпанную шкурку.
Макс насупился и ничего не ответил.
У выхода из ресторана Михаил на мгновение задумался, прикидывая, как лучше: расстаться ли с гостем тут и пригласить ещё раз назавтра, или отвести его назад в офис прямо сейчас и, воспользовавшись послеобеденным расслаблением, под коньячок потрошить его дальше (у него ещё остались невыясненные и не дающие ему покоя вопросы). Но в этот момент худощавый небритый мужчина лет сорока в кожаной куртке на голое тело, спортивных штанах и домашних шлёпанцах на босу ногу, прошедший было мимо быстрым шагом, притормозил, развернулся и с радостным криком бросился к ним.
— Мишаня!
Михаил Александрович, оторопев, вглядывался в совершенно незнакомое лицо.
— Э-э-э… А мы, простите, знакомы?
— Да ты что, Мишаня? Матвей я! Банщик. Тринадцатая баня. Ты что, забыл?
— Простите, но вы обознались, — твёрдо ответил пришедший в себя Мазин и, подхватив под руку не произнёсшего ни слова Макса, развернулся и заторопился в офис. Только свернув с Гороховой на набережную Фонтанки и нырнув в проходной двор, Михаил отпустил Максов локоть.
— Ваше беспутное прошлое, Макс, преследует меня до сих пор, — прошипел он. — Надо ж было так наследить, что ваши собутыльники попадаются мне по всему городу. Кто это такой?
— Да Матвей это, банщик из тринадцатой. Мы же работали вместе. Он ещё и с Енохом знаком был. Это же он фигурки те поддельные якобы из Эрмитажа
